КИММЕРИЙЦЫ И ТАВРЫ

В IX столетии до н.э. в Крыму начался ранний железный век, в начальную пору которого на полуострове обитали киммерийцы и тавры, вытесненные вскоре скифами. Киммерийцы. Этот народ Северного Причерноморья был известен Гомеру: в Илиаде упоминается земля дивных воителей кобылиц - млекоедов, бедняков, справедливейших людей. Геродот (V в. до н. э.) сообщает, что с приближением скифов вожди киммерийцев были готовы дать отпор завоевателям, а народ "имел намерение покинуть страну". Вожди разделились на две части и перебили друг друга, после чего киммерийцы ушли в Малую Азию. Они оставили след в географических названиях Крыма (Боспор Киммерийский - Керченский пролив, область Киммерия и прочее.). Можно думать, что киммерийцы были хорошо вооруженными всадниками, у которых уже сложилась военная аристократия.

Период с IX в. по первую половину VII в. до н.э. часто называют "киммерийским". В Крыму к "киммерийским" памятникам относится, в частности, погребение, впущенное в курган у села Целинного в Северном Присивашье. Умерший лежал в сильно скорченном положении на боку головой к востоку. В могиле найдены: спиральные подвески в полтора оборота из бронзовых гвоздей, обложенные золотым листом, обломок железного кинжала, сланцевый оселок с отверстием и лощеный грушевидный сосуд с отогнутым венчиком. В насыпи кургана обнаружена каменная стела, которая в свое время была установлена над погребением. Это схематизированное изображение воина в виде слегка расширенного книзу и закругленного сверху столба с реалистическим показом портупейного пояса и привязанных к нему предметов: слева - горит (футляр), в котором помещен лук, и кинжал с кольцевидным навершием, имеющим прямое перекрестие, сзади - оселок. Такие стелы близки к оленным камням Восточной Евразии - антропоморфным изображениям, на которых показаны животные (в основном олени) и портупейный пояс с оружием.

Другое погребение раскопано в кургане у села Зольного близ Симферополя. Здесь при костяке воина, лежавшего в вытянутом положении на боку, головой к юго-западу, обнаружены предметы вооружения: железный меч, бронзовые, железные и костяные втульчатые наконечники стрел; детали конского снаряжения (костяные лунницы и бляхи в виде розеток, украшенные резным орнаментом и инкрустацией, бронзовые удила с кольчатыми концами и трехпетельчатые псалии), глиняный плоскодонный сосуд, каменный оселок и прочее. Удила, близкие к зольненским, найдены возле Керчи.

Киммерийские древности в Крыму известны также по захоронениям у сел Луговое, Фронтовое и другим памятникам Керченского полуострова. Описанные два погребения представляют соответственно черногоровский и новочеркасский типы "киммерийских" древностей, разнящиеся по характеру ритуала и инвентарю: в первом случае умершие похоронены в скорченном положении на боку и ориентированы головой на восток, во втором - в вытянутом с противоположной ориентировкой.

У черногоровцев кинжалы и мечи - с железным клинком и Т-образной бронзовой рукоятью, а у новочеркасцев - целиком из железа с дугообразным перекрестием. Черногоровские бронзовые удила имеют стремечкообразные концы, новочеркасские - двукольчатые. Черногоровские псалии - трехдырчатые, а новочеркасские трехпетельчатые. Наконечники стрел в черногоровских погребениях - с короткой, в новочеркасских же - с длинной втулкой. Погребения черногоровского облика имеют широкое распространение вплоть до Тувы (курган Аржан) и демонстрируют генетическую связь со скифскими древностями VII-VI вв. до н.э., а новочеркасские локализованы лишь в южнорусских степях и на Северном Кавказе.

По-видимому, в начале I тысячелетия до н. э. имела место миграция из Центральной Азии или из Южной Сибири, прослеживаемая по оленным камням, которые распространялись до Северного Кавказа, Северного Причерноморья и Среднего Поволжья, а единичные изваяния найдены даже в Болгарии, Румынии и Германии. Об этом крупномасштабном переселении с востока на запад свидетельствует также появление в Восточной Европе бронзовых удил с стремечковидными концами, бронзовых литых котлов с кольцевидными ручками и кинжалов, характерных для карасукской культуры Восточной Сибири.

Миграция, с которой следует связать возникновение черногоровских памятников, ускорила, а может быть даже обусловила переход в восточноевропейских степях, включая Северный Крым, от прочной оседлости, характерной для племен белозерской культуры, к кочевому образу жизни с большой ролью коневодства. При участии местных племен и пришельцев в Причерноморье: сложились памятники новочеркасского типа, а главным центром их формирования мог быть Северный Кавказ.

Предшествуя непосредственно раннескифским погребениям, появление которых объяснимо повторным притоком населения с востока, они и могут быть приписаны киммерийцам - кочевникам предскифского времени. По-видимому, вторгшийся в восточноевропейские степи азиатский народ, сыгравший решающую роль в формировании скифов, как и они сами, представлял уже северную группу иранских языков, что следует сказать также о белозерских и киммерийских (новочеркасских) племенах, хотя в последних можно усматривать и фракийский компонент, на который указывает западное (гальштатское) влияние на памятники XII-VII вв. до н.э. в Северном Причерноморье.

Тавры по письменным источникам. Согласно данным Геродота, тавры жили "разбоем и войной", принося в жертву богине Деве "потерпевших крушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в открытом море". Их умерщвляли дубиной, головы жертв прибивали к столбу, а туловище сбрасывали в море с утеса, где стояло святилище, или закапывали в землю. Головы же врагов, взятых в плен, на длинных шестах выставляли над домом в качестве стражей. Возможно, свое название тавры получили от Горного Крыма, который именовался Таврикой, по аналогии с обозначавшимися словом "тавр" горными хребтами Малой Азии и других областей.

Таврам были приписаны памятники IX-V вв. до н.э. и даже более позднего времени в Горном Крыму, объединяемые в кизил - кобинскую культуру: согласно Геродоту, тавры занимали "гористую страну" в полосе от греческого города Керкинитиды (в черте нынешней Евпатории) до Скалистого (Керченского) п-ова. Кизил-кобинские поселения. Они чрезвычайно многочисленны и расположены главным образом полосой, тянущейся от Белогорска до окрестностей Севастополя. Это Балаклава, Уч-Баш и Сахарная Головка (в районе Инкермана), Ашлама (в Бахчисарае), Холодная Балка (близ Симферополя), Симферополь, Кизил-Коба, Ени-Сала, в верховьях Салгира, Нейзац, Тау-Кипчак (Белогорский район). Кошка (в районе Симеиза) и прочее. Поселения встречаются обычно у рек, причем, в горах они имеют укрепления в виде двух стен из дикого камня, промежуток между которыми забутован (Уч-Баш, Кошка). Использовались также скальные навесы и гроты (например, Таш-Аир ). Поселения невелики и с бедным культурным слоем небольшой мощности, что свидетельствует о непродолжительности обитания.

Жилища, как правило, однокамерные, имели площадь 20-50 кв. м. Они прямоугольной, реже овальной формы и делятся на три типа: землянки (Кизил-Коба); слегка углубленные в землю или наземные постройки столбовой конструкции с плетеными стенами, обмазанными глиной (Ашлама, Taу-Кипчак, Уч-Баш) и каменные дома, пристроенные к скалам (Кошка). Полы были глинобитными и лишь у одного жилища в Тау-Кипчаке встречена вымостка из сланцевых плит. Возле жилищ находились хозяйственные, в частности зерновые, ямы.

Кизил-кобинцами начато широкое освоение глубоких пещер. Так, в пещере Ени-Сала II обнаружены черепа животных, обращенные главным образом ко входу, а в другом зале стоял сталагмит с насаженным на него черепом горного козла. Из собрания фрагментов керамики восстановлены целые сосуды для жертвенной пищи. Найдены также примитивные деревянные фигурки и многочисленные кости домашних животных, вероятно принесенных в жертву подземному духу. Однако ряд других пещер с кизил-кобинской керамикой и костями животных (Кизил - Коба, Змеиная, Лисья), хотя они труднодоступны, темны, сыры и неудобны для земледелия, все же могли служить не для культурных целей. Это были убежища от врагов в пору опасности; также использование глубоких пещер имеет археологические и этнографические параллели.

Инвентарь поселений и святилищ составлен каменными, костяными, глиняными и металлическими изделиями. Из кремня были изготовлены скребки и вкладыши серпов, с двусторонней плоской ретушью; из мягких шлифующихся пород - сверленые боевые топоры и дисковидные навершия палиц; из кости - проколки, псалии, втульчатые наконечники стрел ромбического и квадратного сечения; из глины-пряслища. Распространены бронзовые втульчатые наконечники стрел скифских типов, в частности, с шипом у втулки.

Керамика, лепная и часто лощеная, представлена корчагами, горшками, кувшинообразными сосудами без ручек, мисками, чарками и кубками. Небольшие столовые сосуды часто имеют круглое дно. Орнамент рельефный (валик под венчиком, шишечки на плечиках) или врезной геометрический.

Кизил-кобинские могильники. Погребальные памятники тавров распространены по всему Горному Крыму, но особенно хорошо известны и исследованы на Южнобережье (Гаспра, Кошка) и в Байдарской долине (Скеля, Мал-Муз, Уркуста I и II, Черкес- Кермен). В предгорной части Крыма, восточнее Симферополя, раскапывались могильники Капак-Таш, Дружное I и II. Всего известны десятки памятников, состоящих из каменных ящиков без выраженных насыпей.

Таврские ящики, сложенные из каменных плит, впущены в могильную яму, а их перекрытия смещены или разрушены. Ящики, как правило, составляют ряды различной ориентировки и вытянуты вдоль или поперек ряда. Они нередко имеют прямоугольные ограды из вкопанных камней. Покойников хоронили в скорченном положении на боку, причем в каждом из ящиков последовательно подвергались захоронению десятки умерших. По-видимому, каждый ряд был усыпальницей одной большесемейной общины. Инвентарь каменных ящиков, в основном бронзовый, состоит из различных украшений (гривны, серьги, очковидные подвески, булавки, браслеты, спиральные пронизки, перстни, бусины, раковины каури), бытовых предметов (железные ножи, иглы, каменные оселки), предметов вооружения (кинжалы с навершием брусковидной или антенной формы и почковидным перекрестием, наконечники стрел скифских типов), конского снаряжения (железные трехдырчатые псалии, двухсоставные удила, в том числе бронзовые со стремечковидными концами, различные кольца и бляшки). Керамика встречается редко.

О происхождении и судьбе тавров. Преемственная связь кизил - кобинской керамики с белозерской указывает на то, что в создании кизил-кобинской культуры приняли участие потомки белозерских племен. Это могла быть определенная часть степного населения, которая оказалась за пределами киммерийской культуры, мигрировавшей в Горный Крым. Здесь выявлено значительное количество белозерских поселений, но мало сабатиновских (которые характерны для Восточного Крыма), тогда как вне полуострова наблюдается противоположная картина.

Второстепенным компонентом кизил-кобинской культуры мог быть кобанский (северокавказского происхождения), принесший в Крым погребальные каменные ящики. В таком случае тавры должны предположительно рассматриваться как ираноязычный этнос, что как будто бы подтверждается исследованием собственных имен. Основными занятиями тех тавров, которые обитали в стороне от морского побережья, были земледелие и скотоводство, отмечено также ткачество. Лишь приморские тавры (а их поселения почти не сохранились в условиях курортного побережья) могли заниматься пиратством, да и то в сочетании с морским собирательством и рыболовством.

Этнический состав крымского населения существенно изменился в V в. до н. э., когда был основан греками Херсонес Таврический и на полуостров проникло много скифов, появившихся здесь еще в VII в.

Прослеживается контакт тавров с греками, документируемый находкой кизил-кобинской керамики в слоях V-IV вв. до н. э. Керкинитиды, в которой тавры составляли определенную часть населения. Кизил-кобинцы испытали сильное влияние скифов, заимствовав у них, в частности, лощеную керамику с резным орнаментом, который затерт белой пастой. В I в. н.э. появились даже упоминаемые древними авторами скифотавры и тавроскифы. Все это и отсутствие в Предгорье, на границе тавров с крымской Скифией, кизил-кобинских городищ говорит о дружественном характере отношений между двумя народами.